С именем Аллаха Милостивого, Милосердного
Хвала Аллаху – Господу миров, мир и благословение Аллаха нашему пророку Мухаммаду, членам его семьи и всем его сподвижникам!
А затем:
Шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут был ученым-мухаддисом, известным своей праведностью и приверженностью к манхаджу (методологии и пути) саляфов. Все свое время он посвятил отделению достоверных хадисов от недостоверных, изучению их смысла, распространению и обучению им.
В исламском мире он стал известен как ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут. На самом же деле шейха звали Кадри, а что касается имени аль-Арнаут, то так его стали именовать из-за его албанского происхождения, ибо арабы называли выходцев из Албании арнаутами.
Родился шейх в 1928 году в селе Врела в области Косово, в то время относившейся к Югославии. ‘Абдуль-Къадир рос и воспитывался в благородной семье с добрыми нравами. В 1932 году, когда шейху было три года, его отец, по причине гонений на мусульман–албанцев со стороны сербов, совершил переселение (хиджру) в Дамаск вместе со своей семьей. Вскоре после переезда скончалась мать шейха.
Будущий шейх рос в Дамаске. После двух лет обучения в школе “аль-Адаб аль-ислями”, он поступил в школу “аль-Ис’аф аль-хайрий”, где окончил пять классов. После чего он был вынужден оставить школу и начать работать. Он устроился в часовую мастерскую, но работа не послужила ему препятствием на пути к знаниям. Работал он днем, а по вечерам посещал занятия по Корану и фикъху. Мастерская, в которой он работал, принадлежала Са’иду аль-Ахмару, выпускнику университета аль-Азхар, который был знающим человеком, обучавшим религиозным наукам и арабскому языку. Заметив в мальчике способность к заучиванию Корана и хадисов пророка (мир ему и благословение Аллаха), он решил направить ‘Абдуль-Къадира на путь требования знаний. Однажды, взяв его за руку, он сказал: “О мальчик мой, ты пригоден только для требования знаний”. Дав ему денег и отведя в мечеть “аль-масджид аль-амуи”, он передал мальчика шейху ‘Абдур-Раззакъу аль-Халяби. Таким образом, ‘Абдуль-Къадир присоединился к требующим знания и стал изучать религиозные науки и арабский язык.
Шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут не обучался в каком-либо официальном учебном заведении. Он приобретал знания непосредственно у ученых своего времени. Начальные знания он приобрел у шейха Субхи аль-‘Аттара и Сулеймана Гъауиджи аль-Альбани. Также он обучался у некоторых албанских шейхов, таких как Хамди аль-Арнаут и Нух Наджати аль-Альбани, отца шейха Насыруддина аль-Альбани. Около десяти лет ‘Абдуль-Къадир обучался у шейха Мухаммада Салиха аль-Фарфура, в течение которых он сдал ему экзамены по таким известным и авторитетным трудам, как: “‘Акъида ат-Тахауия”, “Нуруль-идах”, “Маракъ аль-фалях”, “Хашия” Ибн ‘Абидина и др. Также он сдал экзамены по арабскому языку и толкованию Корана (тафсир).
Шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут извлек большую пользу, получая знания у известных ученых своего времени, среди которых Мухаммад Амин аль-Мисри, Ибн Нафи’, ар-Рафи’и, ‘Абдур-Рахман аль-Альбани, Мухаммад ибн Лютфи и др.
Что касается учеников самого шейха ‘Абдуль-Къадира, то он считал их своими братьями, с которыми он вместе изучает шариатские науки.
Он был веселым, остроумным человеком, любившим пошутить. Самым наилучшим из его качеств являлось отсутствие высокомерия и то, что он не видел в себе никаких преимуществ перед кем-либо. Скромность уже была присуща ему как врожденное качество, знания же добавляли ему ее еще больше. Он всегда подписывался словами “Раб, нуждающийся во Всевышнем, Всемогущем Аллахе, ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут, служащий науке о хадисах в Дамаске”, а иногда подписывался тем, что он студент, изучающий науку о хадисах. Но вместе с тем, он был настойчивым и отважным в донесении и разъяснении истины. Он не боялся порицания порицающего, ревностно относясь к Сунне, и будучи суровым по отношению к нововведениям и тем, кто его совершал.
Шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут был щедрым, отвечал на приглашения людей и посещал их собрания. Он не упускал ни одной возможности для того, чтобы сделать наставление. Его невозможно было увидеть сидящим где-либо, чтобы он не говорил: “Передал такой-то и такой-то от Абу Хурайры, что посланник Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) сказал …”, затем он уверенно, не запинаясь, цитируя дословно, рассказывал хадис, уместный в данной ситуации.
Основной причиной, его разногласий с учеными его времени, явилось то, что он не придерживался определенного мазхаба и не следовал слепо за кем-либо из имамов. В каком-либо вопросе он отдавал предпочтение тому мазхабу, который имел наиболее сильный и аргументированный довод. Относительно следования определенному мазхабу, он говорил: “Этот вопрос нуждается в разъяснении, поскольку если речь идет о простом, неграмотном мусульманине, то его мазхабом будет мазхаб его имама, и то, что он следует за этим имамом, является естественным, ибо ничего другого ему не остается. Что же касается того, кто находится в начале своего пути требования знания и не может отличать сильные мнения от слабых, то он поступает в соответствии с тем, что слышит от своего шейха. Если же это укрепившийся студент, требующий знания, который изучил фикъх, узнал доказательства всех имамов, то в этом случае он уже может отличать сильное мнение от слабого. И мое мнение состоит в том, что такому человеку недозволенно слепое следование за мазхабом”.
Отсюда становится ясно, что шейх не следовал определенному мазхабу, а следовал Корану и Сунне в понимании праведных предшественников (ас-саляфу ас-салих).
Любовь к хадисам пророка (мир ему и благословение Аллаха) проложила путь шейха к саляфии. Благодаря науке уточнения достоверности хадисов (тахкъикъ), слава о нем распространилась во всех уголках исламского мира. Возможно, после шейха аль-Альбани никто в наши дни не послужил науке о хадисах так, как шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут.
Шейх ‘Абдуль-Къадир, да смилуется над ним Аллах, был ученым-воспитателем, который, воспитывая и обучая людей, начинал с малого переходя к большему. Поэтому жители Дамаска и других городов тянулись к нему.
‘Абдуль-Къадир часто отзывался с похвалой о шейхе аль-Альбани за его познания в области хадисов. Однажды его спросили о его взаимоотношениях с шейхом аль-Альбани, насколько прочными они являются? Шейх ответил, что у них хорошие отношения, что он навещает шейха аль-Альбани, когда ездит в Иорданию, и что сам аль-Альбани даже прислал ему свои новые труды, как “Сахих аль-Адаб аль-муфрад” и “Да’иф аль-Адаб аль-муфрад”. Более того, в присутствии студентов Абдуль-Къадир безо всякого стеснения обращался к таким трудам шейха аль-Альбани как: “ас-Сильсиля ас-сахиха”, “ас-Сильсиля ад-да’ифа”, “Ируа аль-гъалиль”. Он не стеснялся преподавать по книгам шейха аль-Альбани, несмотря на то, что и сам был специалистом в области хадисоведения.
О хороших взаимоотношениях ‘Абдуль-Къадира и с другим имамом нашего времени – шейхом Ибн Базом может свидетельствовать и тот факт, что шейх Ибн Баз отправлял ‘Абдуль-Къадира в Албанию для призыва людей к Исламу. Шейх часто ездил туда для распространения религии и обучения людей, так как очень хорошо знал албанский язык.
Однажды на уроке ‘Абдуль-Къадира, когда шейх затрагивал тот или иной вопрос, некоторые люди с дурным нравом, преследуя свои корыстные цели, упомянули о том, что шейх аль-Альбани придерживается иного мнения по этим вопросам, словно пытаясь вызвать гнев шейха в адрес шейха аль-Альбани. Когда же шейх ‘Абдуль-Къадир понял, чего они добиваются, он строго им сказал: “Шейх Насырыруддин аль-Альбани – наш близкий друг, и между мной и ним ничего нет. Разногласия у него с Шу’айбом аль-Арнаутом”.
Многие люди путают Шу’айба аль-Арнаута с ‘Абдуль-Къадиром аль-Аранутом и думают, что между ними существует родственная связь. На самом же деле Шу’айб аль-Арнаут не является родственником шейху ‘Абдуль-Къадиру. Шейх ‘Абдуль-Къадир аль-Арнаут – саляфит и вероубеждением и манхаджем, что же касается Шу’айба аль-Арнаута, то он – строгий последователь мазхаба Абу Ханифы как в делах, так и в словах.
Шейх ‘Абдуль-Къадир давал свои уроки по единобожию (таухид), вероубеждению (‘акъида), и хадисам, используя такие авторитетные труды по этим наукам как: “аль-Ба’ис аль-Хасис” Ибн Касира; “Иршаду туляб аль-хакъаикъ ли ма’рифати Сунан хайр аль-халяикъ” имама ан-Науауи; “Къауа’иду-ттахдис фи шархи фунуни мусталихиль-хадис” Джамалюддина аль-Къасими; “Фатхуль-Мугъис фи шархи альфия аль-хадис” хафиза ас-Сахауи; “Тадриб ар-рауи шарх такъриб ан-Науауи” ас-Суюти; “Задуль-ма’ад” Ибн аль-Къайима; “Мухтасар сахих аль-Бухари” аз-Зубайди, вместе с комментариями Сиддыкъ Хасан Хана “‘Аунуль-Бари”; “Кифаятуль-ахйар” аль-Хусни; “Сахих аль-Адаб аль-муфрад” аль-Альбани; “Мухтасар тафсир аль-Хазин” ‘Абдуль-Гъани аль-Къадар и множество других книг.
Сам же шейх ‘Абдуль-Къадир не писал книг, так как считал, что уточнение достоверности хадисов является более важным делом. Он говорил: “Книг написано много, но уточнение достоверности преданий важнее, ибо требующий знания должен иметь отредактированную и исправленную книгу, чтобы извлечь из нее максимальную пользу”.
Шейх ‘Абдуль-Къадир отредактировал и проверил на достоверность множество известных трудов, написанных имамами нашей общины. Наиболее известные из этих работ следующие: “Задуль-Масир фи ‘ильми-ттафсир” Ибн аль-Джаузи, в 9 томах; “аль-Мубди’у фи шархиль-Мукъни’” Ибн аль-Муфлих, в 8 томах; “Раудату-тталибин” ан-Науауи, в 12 томах; “аль-Кафи” Ибн Къудама аль-Макъдиси; “Раф’уль-манам ‘ан аиматиль-а’лям” Ибн Таймия; “Мухтасар Минхаджуль-къасидин” аль-Макъдиси; “Задуль-ма’ад” Ибн аль-Къайим, в 5 томах; “аль-Масаилюль-маридиния” Ибн Таймия.
Также среди книг, которые прошли редакцию шейха: “аль-Азкар” ан-Науауи; “Мухтасар шу’абуль-иман” аль-Байхакъи; “аль-Хикам аль-джадира биль-иза’а” Ибн Раджаб; “Люм’атуль-и’тикъад” Ибн Къудама; “Китабу-ттауабин” Ибн Къудама; “ат-Тибйан фи адаби хамалятиль-Къуран” ан-Науауи; “аль-Иза’а лима кана уа якуну байна ядай ас-са’а” Сиддыкъ Хасан Хан; “Шарху салясилят муснад аль-имам Ахмад” ас-Саффарини, в 2 томах; “Кифаяту аль-Ахйар” аль-Хусни; “Къа’ида джалия фи ат-тауассуль уа аль-уасиля” Ибн Таймия; “аль-Фуркъан байна аулияи ар-Рахман уа аулияи аш-шайтан” Ибн Таймия; “аль-Фурусия” Ибн аль-Къайим.
Также существует немало других трудов, которые были проверены шейхом ‘Абдуль-Къадиром на достоверность, но пока не изданных.
Наиболее значимым его трудом является редакция книги “Джами’уль-усуль мин ахадис ар-расуль” Ибн аль-Асира, на которую ушло 5 лет кропотливой работы. Данная книга содержит в себе оба достоверных сборника (аль-Бухари и Муслима), также “Сунаны” ан-Насаи, Абу Дауда, ат-Тирмизи и “Мууатта” имама Малика.
Нет сомнения, что студенты, требующие знания, с дозволения Аллаха Всевышнего, извлекут из этих известных трудов с редакцией шейха ‘Абдуль-Къадира, еще большую пользу.
В последнее время шейх занимал должность имама-хатыба (читал проповеди) в мечети “аль-Мухаммади”. После каждой пятничной проповеди люди подходили к шейху и задавали ему вопросы, а он отвечал на них. Народ любил и уважал его за его знания и скромность. Скорее всего, это и побудило некоторых завистливых людей оклеветать его и распускать о нем всевозможные слухи, среди которых и обвинение шейха в “вахабизме”. На вопрос: “Кто такой “ваххабит?”, он всегда отвечал, что такого мазхаба как “вахабизм” не существует, и разъяснял, что данный термин был впервые применен врагами и противниками шейха Мухаммада ибн ‘Абдуль-Уаххаба, жившего в 18 веке, который боролся с многобожием и нововведениями, призывая людей вернуться к Корану и Сунне, тогда как мазхаба этого шейха был подобен мазхабу имама Ахмада.
После этого люди стали называть шейха “саляфитом”, подразумевая под этим нечто плохое. Он же объяснял, что этот термин мало того, что не несет в себе ничего плохого, напротив является верным и правильным, поскольку “ас-саляфу ас-салих” – это первые три поколения мусульман, которые следовали по прямому пути. И шейх, да помилует его Аллах, и в самом деле являлся саляфитом. Однако люди все равно не переставали распускать различные слухи о шейхе.
Однажды когда мусульмане приняли участие в христианском празднике наступления Нового года, распивая спиртные напитки, он провел проповедь, в которой призвал мусульман соблюдать свою религию должным образом, не употреблять спиртное и не принимать участия в праздниках неверных. После этой проповеди власти запретили ему проводить пятничные проповеди, обвинив его в разжигании межрелигиозной розни. Но это не помешало шейху продолжить свои уроки в “ма’хад аль-умайния”.
Шейх скончался в Дамаске, утром в пятницу 26 ноября 2004 года (13 шаууаля 1425г. по хиджре). Мухаммад, сын ‘Абдуль-Къадира аль-Арнаута рассказывал: “Шейх наш лег спать в полном здравии, а когда моя мать подошла чтобы разбудить его, он не ответил ей. Затем она пошевельнула его и нашла его мертвым, а лоб его был покрыт потом. “Поистине, мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение” (аль-Бакъара 2: 156).
Молитва джаназа по шейху ‘Абдуль-Къадиру была проведена сразу после пятничной молитвы. Несмотря на холод, соборная мечеть заполнилась еще с самого утра, а также было заполнено всё прилегающее к мечети пространство, в том числе тротуар и проезжая часть улицы. Провел погребальную молитву сын шейха Махмуд аль-Арнаут. Уже давно Дамаск не видел такого большого количества людей на чьей-либо погребальной молитве.
Саляфы говорили: “Смерть ученого – это горе, и смерть целого народа менее значима, чем смерть одного ученого”. См. “Мифтаху дари-сса’ада” 1/68.
Пророк (мир ему и благословение Аллаха) сказал: “Поистине, Аллах не забирает знание, просто лишая его Своих рабов, но Он забирает знание, забирая ученых из этого мира, когда же Он не оставит в живых ни одного ученого, люди станут избирать для себя невежественных предводителей. И им будут задавать вопросы, а они станут выносить фатуа, не обладая знанием, в результате чего, сами собьются с пути и введут в заблуждение других!” аль-Бухари 100, Муслим 3/737.
Когда умер Зайд, пришел Ибн ‘Аббас, поскольку умер человек из числа обладателей знания. И когда Ибн ‘Аббас нес носилки, с его головы спала чалма, на которую он не отвлекся чтобы поправить ее, пока его не похоронили. После того как Зайда засыпали землей, Ибн ‘Аббас встал над его могилой, желая что-то сказать, но начал запинаться. Затем он заплакал, и сказал: “Кто желает увидеть, как Аллах забирает знание, пусть смотрит, вот так Аллах забирает знание – со смертью ученых!” ат-Табарани 5/109.
Да воздаст Аллах Всевышний благом шейху и да возвысит его степени и да простит его ошибки !
Второй вариант
Поздней осенью 1991 г. один знакомый турок – студент исламского института “Аз-Захра” – пригласил меня совершить пятничный намаз в мечети “Аль-мухаммади”. Эта современная мечеть расположена в одном из престижных районов Дамаска, носящем название “Мезза”…
Внушительное по размерам трехэтажное здание заполнилось задолго до начала азана, но люди все продолжали подходить, заняв сначала подвальное помещение, затем двор, затем все прилегающее пространство – тротуар и проезжую часть. С интервалом в несколько минут около мечети останавливались переполненные маршрутные такси, владельцы частных автомобилей искали свободное место для парковки. Среди пришедших в “Аль-мухаммади” было много молодежи, студентов исламских учебных заведений, иностранцев. В толпе можно было заметить как респектабельных джентльменов в европейских костюмах, так и крестьян с обветренными лицами, одетых в традиционную одежду. Меня поразило, что в Дамаске, где на каждую улицу приходится несколько мечетей, случается такое столпотворение.
Вскоре появился имам-хатыб – высокий мужчина европейской внешности с аккуратной бородой и коротко подстриженными усами, одетый в соответствии с сунной Пророка. Тяжело опираясь на трость и сильно раскачиваясь из стороны в сторону, он хромающей походкой прошел к минбару и поднялся наверх. Откинув за плечи концы хитты (накидки, покрывавшей голову) и постояв с минуту, окидывая взглядом аудиторию, начал пятничную проповедь…
При первых же словах меня поразили удивительная сила и энергия этого далеко немолодого человека. Было видно, что его эмоциональная речь полностью овладела вниманием слушателей, всецело подчинила себе их сознание. На память невольно пришел хадис, в котором описывался пророк Мухаммад (мир ему) во время произнесения проповеди. Я завороженно глядел на хатыба, не понимая ни слова и не замечая времени. Позже, выучив арабский, я понял, на мой взгляд, главный секрет воздействия этого человека на аудиторию: в его хутбах и лекциях не было практически ни слова из собственного лексикона – почти вся его речь была построена на высказываниях посланника Аллаха…
Выходя из мечети, я спросил своего спутника: “Как зовут этого человека?”
– Шейх Арнаут, – ответил он.
Так состоялась мое первое знакомство с шейхом Абдул Кадиром Арнаутом, ученым, который выбрал путь “сопровождения” пророка Мухаммада (мир ему), посвятив свою жизнь науке о хадисах.
Кадри на пути к знаниям
“Арнаутами” в арабском мире называют албанцев. Отсюда пошла и фамилия шейха Абдул Кадира. В 1932 г., когда Кадри (настоящее имя шейха) было 3 года, его отец, спасаясь от притеснений сербских националистов, перебрался с семьей из косовской деревни Врела в Дамаск. Вскоре после переезда умерла мать Кадри, после чего отец решил отдать его в мусульманскую школу. По окончании 5-го класса нужда заставила мальчика бросить медресе и устроиться в часовую мастерскую. Но работа не стала препятствием на пути к знаниям: по вечерам Кадри посещал занятия по Корану, фикху, арабскому языку, другим дисциплинам, брал частные уроки у шейхов. Еще со школьной скамьи он стал заучивать высказывания пророка Мухаммада.
– Благодаря хорошей памяти и способности к заучиванию я запоминал по пять хадисов в перерывах между уроками, – рассказывал шейх Абдул Кадир.
Арнауту посчастливилось изучать мусульманские науки у известных ученых Сирии, таких как Сулейман Гавиджи аль-Албани, Субхи аль-Аттар, Мухаммад Салих аль-Фарфур. Большинство занятий проходило в мечетях, некоторые из которых находились в отдаленных концах города, поэтому Кадри приходилось каждый день проходить пешком несколько километров.
В семье Арнаутов детей воспитывали в национальной традиции: языком домашнего общения был албанский. Впоследствии знание родного языка пригодилось шейху Абдул Кадиру во время его поездок по республикам бывшей Югославии, где он часто бывал в качестве преподавателя и проповедника ислама. На албанском Арнаут общался и со своими соплеменниками, обучавшимися исламским наукам в Дамаске.
Разногласия с учеными
Известно, что у шейха Абдул Кадира имелись разногласия с рядом сирийских ученых, которые упрекали его в том, что в своих фетвах он не придерживался какого-либо одного мазхаба. Арнаут считал, что “настоящий ученый не должен быть связан субъективным мнением одного человека, несмотря на все его заслуги перед исламской наукой”. Состоявшийся муджтахид, по мнению Арнаута, не может довольствоваться бездумным подражанием и принимать какое-либо положение без тщательного изучения источников, а должен строго следовать доказательствам; другое дело – рядовой мусульманин, мазхабом которого будет считаться мазхаб его муфтия (здесь под муфтием понимается не должностное лицо, а ученый, высококвалифицированный специалист по мусульманскому праву, дающий заключения по религиозно-правовым вопросам). Для неискушенного в знании религии мазхаб – не просто естественная вещь, но и религиозная обязанность, считал шейх.
Но не только и не столько внемазхабность была основанием для критики Арнаута некоторыми сирийскими алимами. Основная причина скрывалась в строгом следовании шейха традиции праведных предков (“ас-салаф ас-салих”), его критической оценке крайнего суфизма с его полуэзотерическими практиками, почитанием безграмотными обывателями духовных наставников (“муршидов”), зачастую граничащим с преклонением перед муршидами. Взгляды Арнаута во многом шли вразрез с широко распространенным в Сирии (особенно в сирийской глубинке) прочтением суфизма, хотя шейх Абдул Кадир не видел ничего предосудительного в суфизме как “кротости и добродетели, которые смягчают сердца и воспитывают характер”. В своих взглядах на суфизм Арнаут был близок к сирийским ученым, которые являются ярким примером суфийского благочестия и кротости, таким как доктор Мухаммад Саид Рамадан аль-Бути, Мустафа аль-Буга и др.
Несмотря на неприятие позиции Арнаута ангажированной частью суфийского сообщества, к шейху тянулись люди, свободные от косности и предрассудков, жаждущие получить знания на основе Корана, сунны посланника Аллаха и традиции сподвижников. Приверженность “золотой середине”, наряду с высокой нравственностью, мужеством, ясностью, простотой, жизнерадостностью и добротой шейха Арнаута снискали ему всеобщую любовь и уважение.
Пример нравственного совершенства
Будучи студентом второго курса исламского института “Аз-Захра” мне довелось стать участником запоминающегося случая. Однажды во время лекции кто-то тихо постучался в класс; дверь приоткрылась, и в ней показался преподававший в институте шейх Абдул Кадир. К моему глубокому удивлению он спросил: не учится ли здесь такой-то, назвав мое имя. Шейх сообщил, что за воротами института меня ожидает какой-то человек. Вход в институт и аудиторию разделяет внушительное расстояние. Я был поражен: кому пришло в голову посылать по такому пустяковому делу уважаемого ученого, к тому же человека преклонного возраста, который страдает серьезным заболеванием ног, в связи с чем перенес несколько серьезных операций?..
Моему негодованию не было предела, когда я увидел, что этим человеком был мой приятель (тоже студент из Москвы). Когда я принялся выговаривать ему по поводу этого поступка, настала очередь удивиться ему. Оказалось, мой знакомый, увидев пробегавшего по коридору студента, окрикнул его, попросив сбегать за мной в аудиторию. Однако студент не обратил на эту просьбу никакого внимания. Находящийся поблизости шейх Арнаут посчитал, что эта просьба адресована ему, и не сказав ни слова, поспешил ее исполнить…
Преподавательская деятельность
Помимо многочисленных лекций, прочитанных в различных мечетях, шейх Арнаут работал преподавателем коранических наук и хадисов в медресе “Аль-исааф аль-хайри” (с 1952 по 1959 гг.), выпускником которой он был сам. В 1960 г. он перешел на преподавательскую работу в Арабский исламский институт. Также преподавал в институте Бадруддина аль-Хасани. До середины 1990-ых Арнаут (вплоть до дисквалификации) был преподавателем хадисоведения и сравнительного фикха в институте исламских наук “Аз-Захра”.
Служение сунне Посланника
Несмотря на обширнейшие знания в области хадисоведения, шейх Абдул Кадир Арнаут не внес собственного иджтихада в науку терминологии хадиса, предпочитая следовать методологии авторитетных ученых-хадисоведов. В частности, шейх использовал методологию оценки достоверности хадисов имама ан-Навави. Описывая свой научный подход, например, по отношению к хадису “мурсаль”, шейх говорил: “Я придерживаюсь мнения имама аш-Шафии, который полагал, что мурсаль не принимается в расчет, если не найдется других источников, подтверждающих его достоверность”.
Специфика труда мухаккика (редактора религиозных текстов на предмет их соответствия высказываниям посланника Аллаха) такова, что, выполняя титаническую работу по изучению всей совокупности источников и цепочки передачи каждого приводимого в книге хадиса, сам редактор, как правило, находится в тени. Поэтому имя мухаккика в большинстве случаев остается неизвестным широкой аудитории. Но даже как мухаккик шейх Арнаут получил большую известность и признание. Наиболее значимым его трудом является редакция “Джами аль-усуль” Ибн Асира, на который ушло 5 лет кропотливой работы. Всего же ученый отредактировал более 50 фундаментальных многотомных трудов известных мусульманских ученых, а также другой литературы.
Шейх Абдул Кадир отказывался писать собственные труды, так как считал что деятельность мухаккика важнее. “Трудов много, но тахкик важнее, ибо изучающий ислам должен иметь отредактированную и исправленную книгу, чтобы извлечь из нее максимальную пользу”, – говорил шейх. Но писать все же приходилось. В частности, когда он видел, что мусульмане имеют весьма посредственное представление о классической акыде Единобожия, по поводу которой многие исследователи не могут дать компетентных разъяснений. Одна из его книг, озаглавленная “Краткая информация о пути праведных предков”, была призвана исправить положение дел…
В Сирии много алимов – известных и не очень – в различных областях исламских знаний. Но для большинства из них, за исключением единиц, характерно одно серьезное упущение: свои богословские, а зачастую политические взгляды они пытаются подкрепить словами Пророка, имея поверхностное представление о достоверности цитируемых хадисов. Как мухаддис шейх Абдул Кадир не мог позволить себе совершить ошибку и тем самым ввести умму в заблуждение относительно слов посланника Аллаха. Поэтому он был далек от философских рассуждений, не связан политической или какой-либо другой конъюнктурой. Основанная на сунне принципиальная позиция шейха Абдул Кадира, не выносившего “политкорректных” фетв по вопросам власти, джихада и т.п., стали причиной запрета на чтение Арнаутом проповедей и занятие преподавательской деятельностью, наложенного сирийскими властями.
Общение с людьми и благотворительность
По окончании проповеднической и преподавательской деятельности, шейх всецело отдался научной работе, общению с людьми и благотворительности. Ежедневно он принимал в своем доме всех желающих услышать хадис, получить фетву или ответ на интересующий вопрос. Будучи в Дамаске летом 2003 г., я посетил шейха Абдул Кадира во время одного из таких мероприятий (это была моя последняя встреча с ученым). Арнаут отвечал на многочисленные вопросы гостей, давал разъяснения по телефону, подкрепляя каждый тезис цитатами из Корана и сунны. География звонков была обширной: Сирия, Иордания, Саудовская Аравия, Алжир, Тунис, Марокко, Германия, Турция и другие страны.
Ежедневно люди приходили к Арнауту за материальной помощью, ни разу не получив отказа. Обычно просящие не входили в зал: тихо постучав в дверь, они ждали пока шейх Абдул Кадир выйдет к ним сам. По реакции Арнаута, который со словами “ля хавля ва ля куввата илля билляхи” брал очередную купюру и направлялся к выходу, было понятно, что многие приходили уже не в первый раз…
“Осветил Аллах лицо того, кто услышал мой хадис и сообщил его другому так, как слышал его сам”, – сказал Посланник Аллаха. Абдул Кадир Арнаут знал на память более 40 тыс хадисов(!) различных по степени достоверности и иснаду. Его вклад в развитие исламской науки невозможно переоценить.
И в заключении, хвала Аллаху – Господу миров!
Материал подготовлен редакцией сайта www.takwa.ws
(509)
